Реальные истории об отце.
Яцка Сокулева
8. Перестройка и Мерген.
Мама регулярно приносила заработную плату домой, и у нас не было тотальных провалов в семейном бюджете. А папа то пусто, то густо зарабатывал на своих заказах или на продаже своих картин. Если он приносил свой гонорар, то сумма гонорара заметно отличалась от маминой заработной платы.
День получки папа всегда делал радостным – он приносил мороженное, конфеты, фрукты, печенье и даже семечки! Т.е. продукты далеко не первой необходимости! И мы очень радовались такому изобилию. Однажды он купил целый ящик мороженного. Мы, дети, пришли в полный восторг от этого. Я до сих пор помню серые бока этого ящика и ряды мороженного внутри. Папа вообще любил широкие жесты! Мог купить целый поднос бисквита и часто разрешал продавцам оставлять сдачу себе. И таксистам. Как-то не по-советски широко.
Жаль, что родителям пришлось жить в России в это время. Например, размах дарования матери, как отличного менеджера, выходил за рамки нормы. Она долгое время была главным врачом физкультурного диспансера и успешно занималась не только медицинскими, но и хозяйственными и финансовыми делами этого заведения. Она могла добиться более впечатляющих результатов, как на материальном поприще, так и на профессиональном, как менеджер медицинского учреждения, если бы прикладывала свои усилия в более подходящем социальном строе. Плюс, у матери была феноменальная память. Она могла запомнить не только заголовок в газете, но и дословно целиком статью, дату выхода газеты в печать, номер печати, номер ГОСТа и пр.вещи. Все это у нее можно было спросить через день, через месяц и через год – не имело значения. Она всю эту информацию хранила в голове постоянно. Но условия жизни в стране не дали реализоваться ей в полной мере. Очень жаль, что и бабушка Пелагея не до конца реализовала себя творчески и всю жизнь копила свою пенсию, складывала все сбережения на наши детские счета. Слава богу, она не узнала, что случилось со всеми ее деньгами на наших счетах. Все рухнуло в один прекрасный день.
Началась перестройка. Начались катаклизмы в стране. Настали тяжелые, но интересные времена. Вокруг все зашевелилось.… Папа написал картину, которая тронула меня до невозможности. Он и раньше поднимал тему депортации калмыков в своем творчестве, но тема пришлась не ко двору. Но теперь об этом можно было говорить. Это «Калмыцкий хотон. 1943 год. После выселения». Папа называл ее просто «Собаки». Там изображены брошенные животные и брошенное калмыцкое жилье. На первом плане пустота и собаки. Когда я подошла к картине, я почувствовала, как от нее повеяло ледяным холодом, и я услышала завывания ветра…. это было жутко, и я не поверила своим глазам и ушам! Мне стало зябко и не по себе! Ни одна картина, за все виденные мною в жизни, не производила такого реального впечатления. Это было так потрясающе! Горжусь талантом моего отца!!!
Как-то вечером, как говорят сейчас, в prime time, мы включили телевизор, шла программа «Время» в 9.00 ч. вечера, самое смотрибельное время. Передача транслировалась на всю территорию России. В конце передачи показали сюжет с папиными собаками и назвали имя отца, дали описание его работы. Не помню, что конкретно говорили, но помню, что такие вещи, как показ по телевидению или радио его интервью, о его выставках или его работах, печать в газетах и журналах, воспринимались мною как нечто обыденное. Мы росли в атмосфере почти постоянного внимания прессы и медиа. С самого детства у нас бывали корреспонденты ТВ, радио и газет по поводу бабушки, а потом и папу мы часто видели на телевидении, слышали по радио и читали о нем в газетах. Я наивно думала, что это норма жизни. Но теперь, встав на художественную стезю, я, наконец, осознала масштаб и размах таланта и способностей отца, а так же, его мощное организаторское начало и умение объединять людей вокруг себя, что достаточно редко встречается в творческой среде, так как творцы, обычно, одиночки.
Не знаю, был ли он удовлетворен своими поисками в искусстве? Ставил ли себе задачи поиска новых форм и средств выражения? Где искал вдохновение?
Когда он был жив, я еще не дозрела до таких вопросов. А теперь, когда вопросы сами встают передо мной, его уже нет. А мне очень хочется поговорить с ним….
Мы не успели обсудить с ним многое о творчестве и о жизни….
Не успели обсудить современное искусство и его тренды и древних мастеров. Не успели поговорить о его мыслях и настроении… о его детстве и юности….
Многое не успели….
Как-то мы с папой сходили на персональную, и, кажется, первую, выставку выпускника Санкт-Петербургского государственного академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина при Российской академии художеств, Мергена Мошулдаева. Мерген прекрасный, стройный юноша с пышной шевелюрой и упрямыми губами, красавец, вобщем. Выставка его работ меня очень впечатлила. Все было очень технично и правильно. Я слышала, как многие люди тихо ахали в восхищении, как и я сама.
Когда мы вышли, я спросила у папы, как ему выставка. Папин ответ меня озадачил, а точнее, я ни черта не поняла, что он мне сказал.
А сказал он:
– Все это конечно, здорово, но Мергену предстоит трудный путь поиска самого себя.
Я обомлела. Я сказала, что все итак здорово!
Он ответил:
– Нет, это только НАЧАЛО.
Не знаю, в какой точке творческого поиска Мерген сейчас, но по истечении времени, я, наконец, поняла, ЧТО имел в виду отец. Надеюсь, Мерген нашел себя на этом пути или еще найдет.
Папа очень подружился с Мергеном. Оба любили «приложиться», так сказать. Поэтому мама невзлюбила Мергена.
У М.М.Жванецкого есть прекрасный рассказ, где он описывает, как его пригласили в гости, потом из этих гостей в другие гости и там его и его друга не пускала жена в дом.
Друг орал через дверь:
– Я тебе привез твоего любимого Жванецкого!
На что женщина отвечала:
– Идите к черту со своим Жванецким, алкаши!
У нас дома произошла подобная история, но с более ярким концом. Папа пришел домой, опираясь на Мергена, а Мерген шел, опираясь на папу. Вобщем, они в тот вечер были особо «хороши». Мерген, загрузив папу в дом, не захотел уходить, видимо, потеряв точку опоры, решил продолжить празднество у нас дома, не смотря на то, что ни кто из них не мог двигаться. Мерген был настойчив и порывался-таки проникнуть в дом. Мама была против. А папа был вне кондиции. В итоге Мерген достал маму, и она просто спустила его с лестницы. Мерген ничего себе не повредил, так как в алкогольной интоксикации есть свои плюсы.
Позже Мерген по-доброму и с улыбкой говорил маме:
– Зема Александровна, а помните, Вы меня с лестницы спустили?
И смеялся…
Мерген очень добрый и талантливый человек.
Предыдущие и последующие части:
2. Прогулки с папой, Гарри Олегович Рокчинский и майские парады.
4. Как познакомились папа с мамой.
7. Край света, телефон и веселые поездки.
9. Дядя Валера Громов, Гумилев, вопросы отцу