Очир Кикеев
Из путевого дневника художника.
Газета “Советская Калмыкия” 19 мая 1979 г.
Вечером вылетели из Москвы, а ранним утром самолет ИЛ-62 делал круг над аэродромом Хосе Марти. Было четыре часа утра по местному времени.
Садимся в автобус и едем в Гавану. Привезли нас в центр города в отель «Ведадо», рядом с набережной Малекон. Пока устроились, уже почти рассвело. Идем сразу на Малекон полюбоваться океаном. Атлантика тяжело вздыхала могучими темно-синими волнами, разбиваясь о железобетонную грудь Гаваны. Чуть вдали виднелась древняя крепость Эль Морро.
После завтрака нас начали знакомить со старой и современной Гаваной. На это ушло два дня. Мы узнали: «Новая Гавана — часть города, которая построена с 1900 года. Сюда входит Ведадо – район отелей и небоскребов, со стороны моря опоясываемый набережной, по которой легко проехать на широкую Прадо. В конце ее возвышается Капитолий, где находится Академия наук Кубы. Здесь же недалеко Дворец изящных искусств, «Паласио де Бельяс Артес» — сооружение в современном стиле, в коллекциях которого особенно запоминаются античные, подлинники – небольшие мраморные статуи. А среди множества холстов можно увидеть несколько работ Греко, Гойи. В кубинском разделе в интересном сочетании показывают старых мастеров рядом с современными художниками.
Весь второй этаж занят экспозицией знаменитого кубинского художника Рене Портокаррера. Но об этом чуть позже. А пока мы продолжаем знакомиться с Новой Гаваной. Напротив Дворца изящных искусств находится музей Революции. Прежде это здание являлось президентским дворцом, последним его хозяином был ненавистный народу тиран Фульхенсио Батиста, сметенный 20 лет назад народным гневом.
Красивейшая площадь Гаваны — площадь Революции с величественным монументом Хосе Марти.
На ней проходят манифестации и митинги, посвященные большим событиям в жизни страны, часто выступает Фидель Кастро. Старая Гавана – район с множеством узких улиц, где порой трудно разминуться повозке и человеку. Здесь своеобразная архитектура, где соседствует испанское барокко и неоклассицизм. В план осмотра Гаваны входит и посещение Сан-Франциско де Паула, где жил Э. Хемингуэй. Этот маленький городок находится в двух десятках километров от столицы. Дом писателя, окруженный тропическим садом стоит на небольшом холме.
Народное правительство Кубы открыло здесь мемориальный музей. Внутри дома удивляет скромная обстановка: книги (их очень много), две-три картины, испанские афиши боя быков, чучела, шкуры и ружья свидетельствуют о большой охотничьей страсти писателя.
Во дворе дома стоит моторный баркас, на нем Хемингуэй выходил в море.
Теперь мы пустимся в путь по «длинной зеленой ящерице», как образно назвал свою родину всемирно известный кубинский поэт Николас Гильен.
Длина острова с запада на восток 1250 километров. Ширина в узком месте 31, в широком – 191 километр. По обе стороны шоссе — холмистые равнины, королевские пальмы группами до самого горизонта и всюду сахарный тростник, главный источник богатства страны.
Первый населенный пункт, куда мы приезжаем, – туристический поселок Гуама, расположенный на озере Эль-Тесоро. Здесь создан большой питомник крокодилов, и кожа широко применяется в легкой промышленности. Поселок возник после революции на месте прежних болот. Там же восстановлена индейская деревня. Это строения из досок, крытые соломой или листьями пальмы, существовавшие на Кубе до появления европейцев и возрожденные в своеобразном декоративном ансамбле.
После Гуамы приехали на пляж Плайя Ларга. Рядом в 25 километрах отсюда находится Плайя Хирон, где в 1961 году закончилась полным разгромом высадка контрреволюционных банд, наемников американских империалистов. Тогда Куба доказала всему миру, что на ее свободу нельзя посягать безнаказанно. Сейчас здесь — безоблачное небо, голубое Карибское море, толпы туристов.
Затем мы заезжаем в один из древних городов Кубы — Тринидад.
Он основан (кстати так же, как и Гавана, Сантьяго-де-Куба, Баракоа в 1514 году). Осмотрели музей колониальной эпохи. На вершине холма воздвигнут монумент: индеец с женой и дочерью коленопреклоненно предается в лоно католической церкви, а монах умиленно раскрывает перед ним свои объятия. В действительности же происходило обратное: все коренное население Кубы было уничтожено за 25—50 лет после появления европейцев.
Отсюда мы выехали в город Сьенфуэгос одноименной провинции. Он известен своими патриотическими традициями.
Город в последний раз видел одного из вождей Кубы Камило Сьенфуэгоса, который вылетел отсюда на самолете в Гавану и погиб в катастрофе. И каждый день 2 апреля жители Сьенфуэгоса выходят к морю и бросают цветы — знак уважения к пламенному революционеру, другу и соратнику Фиделя Кастро.
Дальше проезжаем две провинции Санкти-Спиритус и Сьего-де-Авила и прибываем в Камагуэй, столицу одноименной провинции. Это третий город Кубы по населению после Гаваны и Сантьяго-де-Куба.
В этом городе мы посетили школу-интернат с производственным воспитанием имени К. Сьенфуэгоса, в которой имеется музей революции, созданный учителями и учащимися. Музею я подарил работу земляка-художника Г. Рокчинского — портрет Ф. Кастро.
Мы побывали в провинциях Тунес, Гранма и приехали в город Сантьяго-де-Куба, — колыбель кубинской революции. Полумиллионный город, который на год старше Гаваны, находится на берегу красивой бухты, окруженной горами Сьестра – Маэстра. Отсюда со штурма казарм Монкада начала свое шествие по стране народная революция, поднятая молодыми смельчаками — патриотами во главе с Фиделем Кастро.
В музее Монкады узнаешь истинную цену кубинской революции, во имя которой отдали свою жизнь тысячи кубинцев.
Далее мы едем в провинцию Ольгин, отсюда пускаемся в обратный путь через Камагуэй и Санта-Клара.
И снова Гавана. 3десь мы пробыли четыре дня.
В Гаване мы посетили мастерскую знаменитого кубинского художника Рене Портокарреро и встретилися с ним. Прежде чем войти в его мастерскую, сделаю маленькое отступление.
Куба — стране огромных социальных преобразований, удивительно музыкальных людей, лазурного моря, жаркого солнца.
Ритмы и песни Кубы сопровождают всюду утром, днем, вечером и ночью. Доверившись многозвучной кубинской музыке, поняв, что ее щедрость и громкоголосие — мудрое соответствие духу народа-жизнелюба, научившись слушать Кубу (и не только ее музыку), мы многое начинаем постигать. Через звук мы научились видеть и осязать. Ощущение, что мы слышим цвет, не оставляло нас на Кубе. Это же ощущение испытываешь перед картинами Рене Портокарреро: глядя на них, слышишь Кубу.
Это грузноватый, немного сутулый человек, глухо выговаривающий слова. Пышные усы (излюбленный объект дружеских шаржей), вроде бы чуждые его лицу, когда он молчит, внимательно глядя на собеседника, так неожиданно уместны, когда его лицо озаряет застенчивая, почти детская улыбка.
«Цвет Кубы» называют художника, подразумевая под словом «цвет» основное его значение: как никто Рене Портакарреро – передает в своих полотнах цвет, присущий острову, а вернее — все многообразие солнечного света и его земных обличий.
Главное из полотен Портокарреро «Город Гавана», монументальная симфония, прославляющая Кубу и ее народ, «звучит» с одной из стен зала Совета Министров в бывшем президентском дворце. Работа захватывает с первого взгляда. Мозаичное, состоящее из многих деталей полотно, которое должно раздробить бы ваше внимание, в первые минуты знакомства с ним не распадается, а воспринимается целиком, зовет к сопереживанию, к раздумьям, приглашает к прогулке по городу. И эта прогулка приводит нас в одно из предместий Старой Гаваны, в Серро, где 67 лет назад родился будущий художник.
Именно в Серро, где встречаются бесчисленные образцы колониальной архитектуры, мы понимаем, «откуда пошел» Портокарреро. Но главное здесь — это неповторимый кубинский витраж «Медио пунто». Вставленный в верхнюю часть двери или окна, витраж набранный из синих, зеленых, красных, фиолетовых стекол, образующих разноцветную, простую по рисунку полусферу, окрашивает коридоры, комнаты и открытые галереи домов причудливыми сочетаниями красок. Сам художник признался, что его интерес к живописи возник именно под впечатлением этих витражей. И все же этот толчок к творчеству не был бы столь плодотворным, не сделайся бы Рене Портокарреро выдающимся кубинским живописцем, если б сердце его не было так широко открыто всему, что окружало с детских лет, если бы он так остро не переживал радостей и печалей своего народа, если бы не был добрым и простым человеком, понимающим язык улицы. Его собственная жизнь не была легкой. Долгие годы он вынужден был зарабатывать на хлеб, занимаясь машинописью и стенографией. Как тосковали, должно быть, его пальцы по кисти. Пули, косившие кубинских юношей, задевали и его сердце. А толпы туристов, вышагивающих по Гаване, отзывались в нем болью за свою страну, которая могла бы стать раем земли, если бы ключи от этого рая не были спрятаны в сейфах богачей.
Все это мы узнали из рассказа в мастерской маэстро, где буквально все стены, стеллажи обвешаны и заложены готовыми работами художника.
Здесь я сделал набросок с Портокарреро в его духе. Он попросил меня показать ему набросок, внимательно посмотрел, молча подписал и сказал: «Ме мучо густо. Грасиа, компанэро!» («Мне очень понравилось. Спасибо, товарищ!»)
…Вечером следующего дня мы простились с Кубой и Гаваной!
