Газета «Советская Калмыкия»
21 августа 1976 год
Т. ЖУРМАН
Знакомство с художником никогда не происходит сразу. Обычно оно бывает долгим – от полотна к полотну, от выставки к выставке и, порой, продолжается всю жизнь.
Но первую встречу с новым для тебя автором никогда не забываешь. Невольно вспомнилась она мне и теперь, в мастерской художника Очира Хулхачиевича Кикеева… Развернутые во всю стену: фрески и росписи, со скользящими солнечными лучами, пленили свежестью, своеобразной искренней наивностью. Взрывая пыль из-под копыт, летела по полю красная конница, играли пламенем знамена… – свыше десятка рисунков и панно сделал в содружестве с Александром Поваевым в минувший год Очир Хулхачиевич в средней, школе №17, Бескорыстно украсил человек дом, где вместе с его ребятами-близнецами учатся грамоте еще полторы тысячи ребятишек.
Потом были еще встречи: у полотен, представленных на выставке «Юность Калмыкии», в республиканском краеведческом музее, на последнем публичном экзамене художников, каким была выставка, посвященная XXV партийному съезду.
И вот мастерская… Естественно, что первый вопрос к председателю Союза художников Калмыкии касается оформительства, роли художников-профессионалов в улучшении облика наших городов и сел.
Я иду вдоль стен, где, словно на парадном смотре, выстроился ряд мольбертов: портреты, зарисовки с натуры, натюрморт – и все живопись,: живопись, живопись.
– Вот вам и ответ, – смеется мой собеседник, — я ведь живописец. А оформлением занимаюсь в свободное от работы время. Но все же модное слово «хобби» я никогда не произношу: нет ему в применении к художникам места. Любое увлечение – это все одна и та же всепоглощающая страсть к самовыражению. И еще где-то глубоко в душе каждый из нас чувствует себя причастным к тому, что свершается вокруг. Нарушена гармония красок — оскорбляется взгляд. Утрачена соразмерность – снова больно задевает непродуманность, оформительского решения.
– Как, скажем, парадного входа в парк «Дружба»…
– В самую точку попали.
– Но ведь в основе мозаичной росписи были именно ваши эскизы…
– Может быть, поэтому мне и нелегко быть объективным, Но здесь ярчайшая иллюстрация главного недостатка тех, кто мечтает сделать наш город красивым. Не может быть выполнена эта благороднейшая из задач, пока мы действуем сами по себе. Я имею в виду архитекторов-проектировщиков и наш творческий союз. Нужен общий, монументальный план оформления города. И тогда бы не досадное разочарование, а радость и удовольствие рождали наши, находки. Всмотритесь, какую прекрасную симфонию из рисунка, красок и простора представляет собой мозаичное панно, украшающее железнодорожный вокзал. Но это пока что единственный пример, того, как средства выражения прекрасного и у строителей и у оформителей, оказались в завидном единстве.
И все же художники вносят свою лепту в совершенствование облика города, не правда ли?
— Чтобы ответить примеры придется, собирать – по крупицам. Мы гордимся эскизом памятника комсомольцам, который по инициативе Обкома комсомола должен подняться на улице Энтузиастов, открывающем четвертый микрорайон. Авторами эскизов, были мои коллеги — Владимир Павлов, Александр Цебеков, Убушем Бадмаевым сделан экстерьер музыкального училища, Владимиром Ханташовым — родниковый источник у поселка Солнечный… Мало, но так хочется, чтобы перечень этот был бесконечен…
— Очир Хулхачиевич, у Союза, видимо, есть планы, начинания? Мне рассказывали, что в данный момент целая группа художников во главе с Г. Рокчинским работает в Малодербетовском районе.
— И впредь такие поездки будут: организовываться регулярно. Сама жизнь подсказывает необходимость подобных визитов. Обобщить, перенести на холст историю современности, героику буден — вот чем одержим каждый из нас.
…Один за другим проходят перед моими глазами созданные Кикеевым образы. Всех их роднит нечто общее: воплощение всепобеждающей доброты. Такова и последняя из его картин, с которой зритель знаком по экспозициям выставки «Юность Калмыкии», Далекая чилийская : мать оплакивает сына. Вот он, распростертый, у нее на руках. Любовь и боль утраты, гневная ненависть к палачам все слилось в этом скорбном взоре — и еще, вера, вера в. торжество справедливости – и гуманизма. Отсюда, от боли за опаленную юность, тянешься взглядом к другой его работе. Связанные невидимыми ниточками замысла, они как бы дополняют друг друга, указывая в то же время на любимую тему художник.
—Я очень люблю эту картину, — признается Кикеев, — она о детстве, о счастливом детстве, советской детворы. Жаль, что «Я, кавалерист» находится сейчас в краеведческом музее. Там, если помните, мальчишка с игрушечной коняшкой, в буденовке и с шашкой «наголо».
Конечно же, уточнение было излишним. Гайдаровский мальчишка из легенды, казалось, никогда, и не исчезал из памяти и так же прекрасен, как в дни первого знакомства. Чаплин сказал однажды, что каждый художник носит с собой в кармане собственное детство, мне представляется, он подразумевал под .этим искренность, изумление, притягательность открытий…
В поре открытий и председатель самого молодого в стране Союза художников.
Т. ЖУРМАН